Великолепная Зейнаб

Из всех поэтических легенд Ближнего Востока, дошедших до нас от неизвестных авторов, есть легенды, полные глубоких эмоций и ни с чем несравненной непосредственной красоты изложения. Совершенная литература излагает любовь при помощи условных знаков и выражений. Самое главное состоится за закрытой дверью. Античная и средневековая литература не знала этих условностей, что можно делать - то можно и писать. Таков был взгляд в те времена. Трудно понять, почему некоторые из легенд получили известность, но другие - не менее интересные - никогда не издавались и не вошли в сокровищницу мировой литературы. Вернее всего, здесь оказался недостаток эстетического понимания, неправильное представление о хорошем и плохом у тех людей, в чьих находилось издательское дело. Малo ли на свете женщин и мужчин, которые всю свою жизнь довольствуются только лишь супружеской любовью, семейной постелью в ночной сорочке, в темноте да еще стыдливо прикрывшись одеялом. Выразим же уважение и благодарность безвестным знатокам, сохранившем в течение столетий яркие цветы художественной поры.

Великолепная Зейнаб была любимой дочерью могущественного Стамбульского паши. Отец очень любил ее и не торопился выдавать замуж. К 20-ти годам она получила прекрасное по тем временам образование. Ее воспитывали наиболее сведущие турчанки, гречанки прислуживали ей. Рабыни из Индии, Персии, Египта многому научили ее. Учили ее женщины из Польши, Италии, Франции. Войска паши часто вторгались в страну, а ее корсары захватывали суда и в добыче всегда были женщины. Дочерей Востока в те времена учили главным образом искусству угождать мужчине в любви. Еще не достигнув зрелости, вовсе еще девочкой Зейнаб знала о любви почти все, что можно было знать. Ей все подробно и обстоятельно объяснили. Сопровождая своего отца в походах, она не раз видела, спрятавшись за занавес, как насилуют пленных девушек. Любознательная по натуре Зейнаб однажды забрела в спальню своего отца и долго наблюдала из-за портьеры любовные утехи отца с одной из жен. Она все знала и видела, но в ней не проснулось желание и она оставалась равнодушной. Мысли о мужской любви ее не волновали, но случилось однажды так, что, зайдя в одну из комнат, где жили рабыни, она увидела странную картину: две молодые, красивые рабыни лежали на тахте обнаженные, страстно целуя друг друга. Затем одна из них легла на спину, раскинув ноги, другая легла на нее и обе прижимаясь лобками, стали совершить движения, похожие на те, которые видела Зейнаб, наблюдая за любовью мужчины и женщины. Удивленная Зейнаб, долго наблюдала эту сцену, слыша страстные стоны девушек. Когда они насытились ласками и замерли в истоме, Зейнаб вышла, не замеченная рабынями. Придворные дамы подробно объяснили Зейнаб, чем занимались молодые рабыни и почему они это делали. Ей сказали, что такая любовь с глубокой древности распространена на Ближнем Востоке и называется лесбийской.

- Но почему? - спрашивала Зейнаб. - Разве это лучше, чем любовь мужчины?

- Нет, конечно, мужская любовь гораздо лучше. Но что делать девушке или женщине, в которой бушует желание и тело страстно ждет наслаждения, а мужчины нет. Вот и приходится довольствоваться лесбийской любовью. А несчастные узницы гаремов? Богатые старики, щеголяя друг перед другом, набирают как можно больше жен в гарем. Такой старик одну жену удовлетворить не может, а у него их десятки. Бывает, что молодую, полную сил женщину повелитель зовет к себе раз в несколько месяцев и она не успеет даже ничего почувствовать, как его старческий фаллос уже не обладает упругостью и твердостью, а старик уже закончил и не может доставить женщине радость любви. Зев ее матки горит от желания, а старик закончил свое дело и отвалился.

20-летняя Зейнаб томилась от желания, а замужество ее откладывалось год от года. Отец был занят войной и она решилась испытать на собственном опыте безобидную и неопасную женскую любовь. Одного лишь намека было достаточно и к ней привели опытную во всех отношениях наложницу. Когда она легла рядом с белокурой, пышной Зейнаб, они составили прекрасную пару. Египтянка начала особыми движениями массировать грудь Зейнаб, затем живот, опускаясь все ниже и ниже. Холмик Афродиты, внутренние стороны бедер, и наконец вход во влагалище. Томясь от желания, Зейнаб невольно раздвинула ноги. Одно движение гибкого тела и египтянка легла на бело-розовое тело красавицы, прикасаясь к ней нижней частью живота и своим возбужденным, распухшим клитором стала тереть клитор Зейнаб и, когда после долгих усилий обе наконец изошли, испытав приятное чувство облегчения, Зейнаб подумала,что очень неплохо этим заняться. С этого дня Зейнаб стала жрицей лесбийской любви. Молодость, сильное тело, ненасытный темперамент, возможность выбора любой партнерши, неограниченное время - все это было у Зейнаб, она стала предаваться по несколько раз в день этой любви. Дочь паши, она не ложилась как первый раз на спину, теперь она была сверху, ее роль была активной. За короткое время она так научилась владеть своим клитором, что легко могла удовлетворить любую женщину.

Придворный врач приготовил особый возбуждающий напиток, его давали Зейнаб выпить за полчаса до того как... Прошло несколько месяцев и Зейнаб перепробовала всех подходящих для любви женщин и девушек во дворце. Ее пылкую страсть узнали многие горожане. Постепенно известность Зейнаб росла. Некоторые женщины даже утверждали, что Зейнаб умеет удовлетворять женщину почти как нормальный мужчина. Были и такие дамы, побывавшие на ложе Зейнаб, которые утверждали, что она дает наслаждение более острое и продолжительное, чем может дать обыкновенный мужчина.

Повороты судьбы происходят внезапно. Старший брат Зейнаб Кемаль, воевавший несколько лет на Балканах, закончил войну и теперь отдыхал в Софии с частью своих войск. Кемаль пригласил свою сестру приехать погостить у него. Зейнаб с радостью согласилась, брат был ее кумиром еще до отъезда на войну, тогда он был красивым юношей. Еще в детстве они не стеснялись друг друга. А когда у брата появилась половая потребность, он не раз удовлетворял ее с молодыми рабынями, не стесняясь присутствия сестры. Оба они не придавали этому большого значения, ведь рабыни для этого и содержались во дворце. Брат и сестра часто купались вместе и сестра бывало омывала фаллос брата, держа его в своих руках, все это было естественно и просто. Но, приехав в Софию, Зейнаб увидела не юношу, а красивого, широкоплечего мужчину. Теперь он стал не только кумиром, но и полубогом. А к ней он относился по-прежнему ласково с шутливой снисходительностью.

Вскоре после приезда Зейнаб брат отправился в объезд покоренных территорий. Проскучав два-три дня, Зейнаб решила заняться прежними развлечениями. Во дворце был отличный зал для купания, с мраморным бассейном и такими же скамьями, тут было богатое и удобное ложе. На этом ложе Зейнаб уже пробовала несколько девушек. Однажды к ней явилась статная гречанка, дочь богатого купца. Она сказала, что предавалась лесбийской любви не один раз, но до нее дошла слава о Зейнаб и она готова лечь на ложе. Она сказала, что мужчины ей противны и никогда она не выйдет замуж, как бы ее не принуждали родители, только ласки женщины,доставляют ей истинное наслаждение. Да, мужчина нужен, когда появляется потребность материнства, а для наслаждения он совсем не нужен. Девушки и молодые женщины вполне могут обойтись и без мужчин. Когда гречанка разделась, даже Зейнаб, видавшая много красавиц, была поражена красотой ее тела. Перед ней стояла Афродита, созданная гением,только не мраморная, а живая. Зейнаб дала ей выпить вино, смешанное с возбуждающим напитком, немного выпила сама, затем обе девушки вошли в бассейн с проточной водой для оздоровления, смочили кожу соком ароматных трав. Наконец наступило то, чего обе с наслаждением ждали. Гречанка легла на широкое ложе, а Зейнаб, глядя на прекрасное тело, стала массировать ее груди и низ живота, чтобы вызвать еще большую страсть. Могла бы Зейнаб предвидеть, что ее брат неожиданно прервав поездку, на рассвете вернулся во дворец. Выспавшись, он отправился в бассейн, чтобы искупаться. Услышав голоса, остановился за ковром у ложа. Он не знал о тайной страсти сестры. Он вообще не знал о существовании лесбийской любви и решил, что его сестра от скуки придумала полудетскую игру, в которой она исполняла роль мужчины, а та другая, видимо рабыня - играет роль женщины. Но пораженный красотой гречанки, он внезапно откинул ковер и вошел. Кто бы не была эта красавица, она в его доме, его добыча. Коснувшись плеча сестры, он отстранил ее. Не отойди Зейнаб, все было бы иначе. Кемаль сбросил с себя халат, обе девушки в ужасе смотрели, как напряглось его мускулистое тело, готовый к бою темно-коричневый фаллос, показавшийся им огромным, торчал почти горизонтально. В следующее мгновение Кемаль повалился на гречанку, пытавшуюся подняться и бежать, схватил ее ниже талии одной рукой и прижал к себе, другая его рука сжимала ее грудь, коленом раздвинул ноги девушки, фаллос сам нашел ее зев. Гречанка вскрикнула, но уже было поздно. Фаллос бека легко пробил пленку, и вонзился в девственное влагалище и начал свое дело. Поднимаясь и опускаясь, как поршень насоса,он с наслаждением входил в женское тело, теперь уже послушная, гречанка замерла, с каждым толчком фаллоса вздрагивали ее широко раскинутые ноги. Вдруг сладостный стон вырвался из ее груди, руками она схватила тело, целовавшего ее бека, судорога прошла по ее ногам она почувствовала горячую и сильную струю бросившуюся в нее. Когда бек освободил ее от своих объятий и опустился в бассейн, чтобы помыться, гречанка не сделала попытки, чтобы бежать, она лежала томная и молчаливая, по лицу ее было видно, что от прежнего мнения о мужчинах не осталось и следа.

А Зейнаб, стоя на коленях у края ложа, смотрела как кумир Кемаль расправился с гречанкой. Впервые она так близко видела могучее тело брата, обнимавшее женщину и этот работающий мужской член.

Так вот какова она мужская любовь? Зейнаб испытала острую зависть к гречанке. Ей самой захотелось быть на месте гречанки. Ей так захотелось этого, что она поняла, наконец, что все услады лесбийской любви ничто перед мужской любовью, перед мужским фаллосом, работающим как поршень во влажном и горячем влагалище женщины.

Бек выкупался, вытерся насухо и попросил Зейнаб дать ему напиться, он так привык считать ее девчонкой, что до сих пор не замечал ее развившихся форм, ее красоты. Как и прежде, он совершенно не стеснялся ее присутствия. Глянув на лежащую гречанку, он снова почувствовал волнение, и подозвав ее к столу, стоявшему у края бассейна, заставил лечь животом на гладкую поверхность стола. Красивая спина гречанки, тугие ягодицы, стройные ноги действовали на нее опьяняюще. Он несколько раз погладил эту спину, прижавшись к ягодицам, затем он ввел свой член во влагалище, поддерживая его рукой со стороны лобка женщины и начал второе совокупление. Намеренно не торопясь, делал бек толчки глубокие и медленные, чтобы продлить наслаждение. Обладая завидной стойкостью члена, опытный в любви бек, внезапно сделал паузу, вогнав свой фаллос до предела, он приник к обнаженной спине гречанки, лаская ее грудь. Такие ласки, когда напряженный член всажен во влагалище, имеют неизъяснимую остроту. Гречанка чуть слышно стонала, как бы прося продолжения, когда фаллос начал снова свои толчки. Сладостная дрожь охватила мужчину и женщину, нарастая все больше до самого конца. Зейнаб со стороны смотрела, как зачарованная на любовную схватку двух прекрасных тел. У нее едва не вырвался стон от сжигающего ее желания.

Кемаль-бек снова приказал гречанке лечь на ложе, он еще не насытился,но со двора донесся призыв одного из его советников. Кивнув на прощание сестре, бек ушел, он был уверен, что развлекался с рабыней. Ни Зейнаб, ни гречанка ему не сказали, боясь быть изобличенными в тайном пороке, которому они предавались. С этого дня все переменилось в жизни Зейнаб. Она не могла смотреть на женщин, они были ей противны. Ни днем, ни ночью не покидали ее мысли о мужском фаллосе, как символе любовного счастья. Преклонение перед богом превратилось в страсть, она мечтала о том, чтобы фаллос брата вонзился в ее влагалище, чтобы его руки ласкали ее грудь. Могла ли она кому-либо в этом признаться? Кемаль по-прежнему относился к ней ласково, снисходительно, нe замечая, что она из девочки-подростка давно превратилась в статную полногрудую красавицу,с огненным взглядом больших черных глаз, с яркими чувствительными губами.

Воспитанная в духе мусульманской религии, Зейнаб была достаточно умна, чтобы строго соблюдать закон ислама, нарушение которого для женщины гибель. Но у нее хватило ума для того, чтобы понять пустоту религии, в искренность которой она не верила. Живут же люди, исповедующие другие религии, культуры, а всесильный Аллах их истребить не может. В те времена на Ближнем Востоке были еще племена фаллистического культа. Главным богом Зейнаб стал фаллос.

В их храмах огромные статуи фаллоса из камня и дерева, представляли собой изображение мужского полового органа-символа сотворения и продолжения человеческого рода.

Маленький деревянные фаллосы "нормальной величины" находились тут же в храме,женщины не имевшие детей приходили и терлись о них, веря в то, что это их избавит от бесплодия.

Зейнаб познакомилась с этой своеобразной религией, ища оправдания своей греховной страсти к браку. Кстати, фаллистический культ разрешает сношение и браки между самыми близкими родственниками. Для женщин не является греховным, если она отдается родному брату отца или отцу мужа. Важен фаллос, а не чей фаллос! Зейнаб велела раздобыть для нее небольшое скульптурное изображение бога-фаллос. В своей спальне, тайком она молила бога сделать так, чтобы фаллос брата Кемаля польстил и оплодотворил.

Жизнь, однако, готовила для Зейнаб то, о чем она теперь менее всего думала - замужество. Богатый и влиятельный паша Измира прислал дары отцу законного наследника. Он хотел жениться на знатной девушке, чтобы она принесла ему сына до того, как Аллах призовет его к себе. Отец Зейнаб дал согласие на этот династический брак, весьма заманчивый тем, что паша Измира был стар, а после его смерти род Истамбульского паши мог удвоить свои владения. Оплакивая судьбу, уезжала Зейнаб в Измир, расставаясь с братом. Ничего не сказала она ему на прощание, только взяла с него словo приехать в Измир погостить, помочь ей привыкнуть к новой обстановке, чужому городу, людям.

Была свадьба, была брачная ночь. После нескольких попыток старику-паше удалось сломать пленку невинности у молодой женщины и даже излить на нее капельку семени, затем он уснул. Еще три ночи паша посещал ее, вызывая у Зейнаб отвращение дряблым телом и своим маленьким члеником, годным лишь для мочеиспускания, а не для любви. Потом и эти польщения прекратились, паша отдыхал от трудов.

Бедняжка Зейнаб изнывала от любовной тоски, бродила по многочисленным комнатам дворца, по аллеям парка, не замечая окружающей ее роскоши и не дорожа ею. Она мечтала о любви брата, без конца вспоминала схватку с гречанкой, она хотела его. Но любя его, она готова была отдаться и другому мужчине, который сумел бы удовлетворить ее горячее молодое тело.

Об этом можно было только мечтать, надеяться было не на что. По всюду ее окружали недремлющие старухи и евнухи и не один мужчина, кроме законного мужа не мог приблизиться к ней. Когда прошел месяц, Зейнаб заметила усиленную слежку, окружающих ее старух. Она поняла, что паша поручил выяснить, наступила ли беременность, а беременности не было.

Сомнение паши и его жалкие усилия на супружеском ложе не могли оплодотворить Зейнаб. Она серьезно забеспокоилась, по мусульманским законам, паша мог немедленно отправить ее к отцу, разведясь с ней, мог отправить ее в гарем в качестве рядовой жены, предназначенной только для удовольствия. Горькая участь ожидала Зейнаб и в том случае и в другом. Как быть? Помочь ей мог только брат Кемаль. Он пользовался влиянием при дворе султана,он должен был поговорить с пашой и добиться, чтобы тот поторопился с решением.

И вот уже послан гонец к брату с просьбой выполнить обещание, немедленно приехать в Измир, дело касается интересов рода. Прошло несколько томительных дней. Застанет ли гонец брата в Софии? Согласиться ли он приехать немедленно? Позволят ли ему военные дела? К счастью, брат был в Софии, понял, что из-за пустяков сестра не стала бы его вызывать через месяц после свадьбы и не теряя времени поехал в Измир.

Зейнаб отвела ему лучшие комнаты на своей половине дворца. Охранялись эти комнаты телохранителями брата. Слуги паши доступа туда не имели. Когда брат отдохнул от дороги, Зейнаб предложила ему искупаться в бассейне, который был по ее приказанию устроен так, как бассейн во дворце Кемаля. Она пришла в зал, где был бассейн, как ни в чем не бывало разделась вслед за братом и стала рядом с ним плескаться. Мало ли они купались вместе? Он сначала не придавал этому большого внимания, но Зейнаб как бы шутя обняла брата, прижалась к нему грудью. Когда она показала ему всю прелесть своего обнаженного тела, он почувствовал, что ее присутствие, ее прикосновение будит в нем желания, но ведь она была его сестрой. Он решил прекратить купание.

- Подожди, Кемаль! Еще несколько минут, - сказала Зейнаб, - я вымою твою спину, а затем натру тело измирскими духами, у вас таких нет. Натирая тело брата душистыми травами, стоя перед ним во всей своей греховной красе, Зейнаб взяла в руки член брата, это не вызвало ни каких волнений, но теперь пальцы Зейнаб невольно затрепетали и их тайная ласка передалась нервам этого чувствительного органа и не смотря на усилия Кемаля остаться спокойным, член подвел его. В руках Зейнаб он стал быстро наливаться, твердеть и расти и ... стал во всей своей мощи, готовый к бою. Кемаль, смущаясь, отвернулся. Зейнаб сделала вид, что ничего не заметила и кончила натирание. Просто взяла еще небольшой пучок травы и сказала брату: "Придется добавлять травы, он почему-то увеличился в моих руках!"

Одевшись в богатый вечерний наряд и угощая брата изысканным блюдом, Зейнаб любовалась его мощной фигурой, слушая его уверенную речь, а про себя радостно думала: "Так, значит я тебя возбуждаю. Ты не можешь оставаться равнодушным. Твой член выдал тебя, но теперь я знаю, как добиться, чтобы он стал моим."

Паша был в отъезде, видимо он еще не давал ни каких распоряжений, касающихся Зейнаб. Отношение слуг к ней не изменилось. Но когда она рассказывала брату о своих опасениях, Кемаль похвалил ее за то, что она его вызвала. Дело было действительно серьезным. Самолюбивый паша, не задумываясь, свалит вину за бесплодие на свою жену и разведется с ней. И тогда рухнет весь план присоединения Измира к владениям Истамбульского паши. Кемаль решил дождаться приезда мужа Зейнаб, поговорить с ним о том, чтобы тот не торопился с разводом. Зейнаб может отправится с поклонением в одно из святейших мест, где по милости Аллаха многие женщины излечиваются от бесплодия.

Таким образом Кемаль рассчитывал на свое личное влияние. Едва ли паша рискнет ссориться с ним. Пока еще у него нет достаточных и проверенных оснований для развода. Итак, Кемалю предстояло быть гостем у сестры несколько дней. Вечером они долго гуляли по аллеи парка, вспоминали детство и юношеские годы. Прощаясь, Зейнаб как обычно поцеловала брата, но сделала вид, что оступилась и упала на руки Кемаля. Она почувствовала, как он вздрогнул, когда его рука коснулась на мгновенье ее нежной и теплой груди. Еще днем из дворца были удалены все красивые рабыни и заменены пожилыми, под предлогом того, что телохранители Кемаля, прибывшие с войны, могут заразить женщин дурными болезнями. Зейнаб приказала без ее разрешения не впускать ни одной женщины в комнаты, занятые братом. Расчет ее был прост и точен. Когда Кемаль потребовал, чтобы ему прислали перед отходом ко сну наложницу, он получил, немолодую, некрасивую пленницу-полячку, правда, блондинку, но с такой отвислой грудью, что Кемаль прогнал ее. На следующий день был приготовлен в комнатах Кемаля обед, слуг не было. Зейнаб прислуживала сама. Кемаль пил вино, не подозревая, что в нем намешан возбуждающий напиток. Рассказывая о своих походах, с удивлением посматривая на свою красавицу сестру, которая была сегодня в открытом платье. Платье из тонкой ткани, под которой угадывались все линии ее груди, живота, бедер и...

- Мы пойдем гулять позже, - сказала Зейнаб, - а теперь давай полежим на тахте, мне надо с тобой поговорить.

Улягшись рядом с братом, задумчивая и томная Зейнаб сказала ему: "Знаешь, Кемаль, теперь я замужняя женщина и стала замечать то, на что раньше не обращала внимания. Может быть, не я виновата в том, что не могу подарить сына своему мужу. Может, виноват он.

- Почему ты так думаешь?- спросил Кемаль.

- Потому что орган, который делает детей, у него слишком маленький, ну вот чуть-чуть длиннее моего среднего пальца. К тому же у моего мужа от какой-то мягкий. А ведь женщина должна почувствовать удовольствие, правда, Кемаль?

- Да, конечно,- ответил Кемаль, приподнявшись немного, внимательно посмотрел в глаза сестре.

- Как по-твоему, можно таким маленьким членом сделать сына? Вот у тебя я видела орган, так твой наверное в десять раз больше, чем у моего мужа. Он такой большой, что у меня, наверное, не войдет и там вообще не поместится.

- Не говори, девочка, - попробовал отшутиться Кемаль, - и войдет, и поместится, у вас там все растягивается. Но причем здесь я? Ведь разговор о муже, а не обо мне.

Но в этот момент член Кемаля предательски поднялся и подвел своего хозяина. Зейнаб увидела, как халат брата в определенном месте вздулся бугром в одно мгновение, и запустив руку под халат, она вытащила объект спора и воскликнула: "Ну, знаешь, я уже не девочка, не морочь мне голову! Разве такая громадина поместиться во мне? Покажи!"

Бесстрашный воин, опытный мужчина на этот раз растерялся. Не успел он оглянуться, как Зейнаб сбросила с себя панталоны, обнажилась, раздвинув ноги, крепко держа в руках член и потянула брата на себя. Но едва головка оказалась во влагалище, она с такой силой сжала ноги, что член дальше не пошел.

- Вот видишь, я же говорила, что не войдет! - воскликнула Зейнаб, делая вид, что отталкивает брата. Но она видела, что самообладание уже покинуло его. Грубо, схватив ее за грудь, навалившись на нее все своим большим телом, он всадил член в нее так глубоко, что она едва не задохнулась. Кемаль, может быть, и опомнился, но Зейнаб обхватила его в объятия, сделала несколько движений навстречу его члену и прошептала:

- Послушай, ведь это же действительно удовольствие! Не вынимай! - и все свершилось, как было задумано. Когда струя семени оросила матку Зейнаб и она разжала объятия, Кемаль вскочил на ноги. Бледный, с растрепанными волосами,он схватился за голову.

- О горе мне!

Зейнаб привела в порядок свое платье и лежа, закинув руки за голову, спокойно смотрела на брата из-под опущенных ресниц.

- Теперь у моего мужа, Измирского паши, будет сын, похожий на своего дядю по линии матери, ведь такое сходство бывает нередко. Только надо будет еще несколько раз повторить, чтобы уже был сын наверняка.

Кемаль смотрел на нее удивленный, гневными глазами: "Что ты говоришь? Как ты можешь так спокойно говорить о грехе? Ведь мы с тобой нарушили закон!"

- Закон выдумали люди, Кемаль. Выдумали для того, чтобы в семье братья не заставляли жить с ними сестер. В богатых и знатных семьях история знает не мало примеров любви и близости братьев и сестер. Боги никогда не наказывали за это. Успокойся, Кемаль, иди ко мне, все будет хорошо...

Кемаль не соглашался, он был правоверен. Но великолепная Зейнаб была обольстительна. Когда она среди ночи ушла к себе, в ее влагалище было 6 зарядов, которые обеспечили рождение сына. 6 раз она испытала блаженство, которое дает мужчина женщине, у которого член крупного калибра. Утомленный Кемаль, оставшись один, думал, что из всех женщин, которых он знал, самая прекрасная и приятная была его сестра. И обратив свое лицо к востоку, он стал молить бога простить его. На следующий день им не довелось остаться наедине, до поздней ночи дворец был полон родственников, пришедших по случаю религиозного праздника. Изредка брат и сестра обменивались взглядами,значение которых было понятно только им.

Расспрашивая родственников о достопримечательностях города, Кемаль узнал, что недалеко от города есть могила знаменитого святого чудотворца. К ней в праздничные дни отправлялись целые процессии. Они проводят у могилы целый день и очень многим удается излечиться от недугов. Кемалю пришла в голову мысль, что будет лучше, если сестра съездит до приезда паши на могилу святого. Тогда паше будет труднее отказать в отсрочке с разводом. Солнце еще не взошло, когда из боковых дверей дворца выехали два всадника и направились по горной дороге к гробнице святого. Одним из всадников была закутанная в черную чадру Зейнаб, другим был Кемаль. Было вполне естественно, что брат отправился проводить сестру в это путешествие. Вскоре всадники остановились у здания гробницы. Их поразило царившая здесь тишина. Вчера возле могилы было полно паломников, а сегодня был обычный трудовой день и никого. Гробница не охранялась. Кемаль и Зейнаб осмотрели гробницу, присели отдохнуть в траву в тени. Вокруг далеко ни души. В сeдельных сумках была еда и вино. Когда они подкрепились, Кемаль уже вполне примирившись с тем, что он грешник, потянулся к Зейнаб, пытаясь положить ее на спину. Но она неожиданно поднялась на ноги и жестом зовя брата за собой, вошла в гробницу.

- Здесь лучше, Кемаль! - сказала она, - пусть святой видит, как избавляются от бесплодия, не читая молитв.

Она подошла вплотную к надгробию, и легла животом и грудью на теплую мраморную плиту и повернув голову с лукавой, обольстительной улыбкой посмотрела на брата. Штанов на ней уже не было, она успела снять их. Только короткая, легкая юбчонка прикрывала темную промежность ног. Но Кемаль оробел, член на мгновение поднялся и сник. Святое место на стенах, суровые изречения, как здесь можно заниматься таким?

- Что же ты стоишь, как евнух? - раздался голос Зейнаб, - Аллах повелел плодиться, но не сказал в каком месте можно, а в каком нельзя. - Зейнаб бесцеремонно обхватила его член, погладила рукой, затем снова легла грудью на мраморную плиту надгробья. Юбчонка поднята, Кемаль увидел налитые ягодицы, стройные ноги. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть цитат из корана и просунул руку через бедро Зейнаб, нашел все, что нужно, и медленно ввел фаллос во влагалище. Дальше все было так, как и в сцене с гречанкой в Софии, только здесь Зейнаб не зрительницей была, а артисткой и показала брату, что недаром на Востоке учат девочек угождать мужчине в любви. Легкое покачивание тела вперед и назад, в такт движения члена, сжимание и разжимание бедер, тихие стоны восклицания: "Ах,как хорошо", все было сделано, чтобы угодить брату и в тоже время заставить выдать все полностью, что он может. И Кемаль выдал все, что мог. Твердый и большой, как рог, фаллос делал медленные, ненапряженные движения до предела, то вонзаясь в глубину, оттягиваясь до взвода, чтобы головкой сильнее разжечь клитор. Паузы были полны сладострастных поцелуев. Руки сильно и нежно ласкали груди и живот сестры в момент оргазма, доведенная до иступления Зейнаб, издала стон физического удовлетворения. Долго после этого стояли они, склонившись к надгробью. Кемаль не вытаскивал член, пока тот вовсе не сник. Дыхание постепенно успокаивалось, тела остыли, хотелось отдохнуть, не расставаясь друг с другом. Они лежали на душистой горной траве, смотрели на звезды, разговаривали, когда было, что сказать, несколько раз их тела сплетались в страстном объятии. Кемаль был в расцвете мужской силы. Зейнаб умела возбуждать страсть.

Так прошел этот чудесный день поклонения святому чудотворцу. Перед выездом на улицы Измира, Зейнаб натерла глаза луковицей, пусть все видят, что она наплакалась во время молитвы.

Кемаль гостил у сестры еще несколько дней, каждый день они встречались, проводя дневные жаркие часы в зале для купания, а ночные в спальне Кемаля. Телохранители Кемаля, отъявленные головорезы, надежно охраняли их от посторонних глаз. Брат и сестра не объяснялись в любви друг другу, они предавались к сжигавшей их страсти молча и только отдельные восклицания изредка выражали удовольствие или неудовлетворение.

Очень выразителен был язык их взглядов, долгих поцелуев, движения рук и ног, соединившихся половых органов. Они опробовали все способы сношения. Кемаль ложился на спину, а сестра верхом на члене в экстазе совершала половой акт. Инициатива полностью принадлежала ей и она полностью ею пользовалась. Она любила отдаваться стоя, на небольшой возвышенности, чтобы сравняться с Кемалем, прижаться к нему всем телом в то время, когда он вспарывал ей влагалище своим твердым фаллосом. Потом она уступала желаниям брата, которому нравилось класть ноги сестры на свои плечи и всаживать в нее член до самого корня. Разжигая себя, хмелея от страсти,они не знали ни каких границ. Член Кемаля побывал и во рту сестры и между ее сближенными глазами, зато сестра испытала особое удовольствие, когда брат языком раздражал ее влагалище. Оба они доводили друг друга до полного изнеможения, а потом отдыхали в блаженном забытьи. Это была великолепная любовь самца и самки, смело бросивших понятие греха ради наслаждения. До того, как приехал старик паша, брат и сестра успели насытиться друг другом и, пришедшая разлука не огорчила их. Паша, конечно, согласился с доводами Кемаля, повременить с разводом. После посещения гробницы святого, иначе поступить было нельзя. Кемаль уехал, а через две недели старухи, шпионившие за Зейнаб по поручению паши, доложили ему, что его молодая жена забеременела. Слава Аллаху.

- Теперь у меня будет законный наследник! - воскликнул обрадованный паша.

Прошло 3 года, Зейнаб превратилась в пышную полногрудую и статную женщину. Слава о ее красоте и уме уже шла по городам обширной страны. Материнство придало ей зрелость, а высокое положение правительницы Измира сделало властной, настойчивой и уверенной в себе. Малолетний сын ее воспитывался няньками. Паша умер до совершеннолетия сына и Зейнаб была полновластной хозяйкой двора, города и подчиненной ей провинции. Она подобрала себе способных и знающих помощников, отлично справляющихся с государственными делами. Но была у Зейнаб и другая, тайная жизнь. Едва наступал вечер и дворец погружался в сон, Зейнаб потайным ходом проходила во флигель, выстроенный по ее приказу в глубине парка. Другой выход из флигеля вел к обрыву над морем. Во флигеле были роскошные комнаты, особенно одна, где было устроено широкое и удобное ложе с шелковыми и богато расшитыми подушками. Было несколько комнат, разделенных толстыми стенами с массивными дверями, в которых, несмотря на приличное убранство, что-то напоминало тюремные камеры.В подвалах флигеля жили слуги, а сверху он охранялся несколькими львами, свободно ходившими в клетках, опоясывающих весь дом. После смерти паши, его гaрем был распущен, а евнухи остались на службе у Зейнаб. Каждый был предупрежден, что за разглашение тайны, его ждет смерть. В измирский порт приходили корабли из всех стран мира и Зейнаб поставила своей целью попробовать мужчин всех национальностей. Ее увлекала страсть коллекционирования. Выполняя волю ненасытной властительницы, евнухи разглядывали всех моряков в порту, сходивших на берег. Выбрав наиболее сильного и красивого матроса, евнухи заманивали его в кабак, где после кружки пива и сильной дозы снотворного, он терял способность сопротивляться. В закрытом палантине, схваченного моряка доставляли в одну из комнат флигеля. Там его несколько дней готовили, отмывали и умягчали кожу, кормили сытной пищей, поили возбуждающими напитками и когда наступала его очередь, приводили обнаженного в зал, где его уже ждала на роскошном ложе великолепная Зейнаб. Она встречала пришельца обольстительной улыбкой, привычно раскрывая объятия, сразу начинала любовную схватку. В редких случаях она приказывала оставить моряка в живых и привезти на следующую ночь. Чаще всего на другой день моряка убивали и сбрасывали в море. Предварительно рад-художник писал его портрет для коллекции Зейнаб. А правительница уже в следующую ночь отдавалась другой национальности.

В древние и средние века было несколько женщин-эротоманок, пользовавшихся неограниченной властью и менявших любовников одного за другим. История даже сохранила имена некоторых из них: Массалина, Клеопатра, Тамара и др., но Зейнаб превосходила их всех тем, что она коллекционировала мужчин разных национальностей, народов, племен, сохраняя их портреты, рисунки, описания одежды, а в некоторых случаях и собственные записи на портретах, где указывала, сколько раз за ночь этот мужчина вонзил в нее свой член, какие применялись приемы, какие характерные особенности в любовной игре применяют разные народы. Эта великолепная женщина сочетала утехи своего горячего влагалища с почти научной этнографической работы. За 10 лет она собрала единственную в мире коллекцию,в которой было более 3-х тысяч партнеров, обнаженных мужчин, отдельные рисунки их членов в натуральную величину, рисунки их национальной одежды и, наконец, лаконичные, но чрезвычайные для науки записи с характеристиками некоторых выдающихся мужчин. На каждого мужчину была заведена карточка, где были данные о национальности, происхождении, возраст и многое другое, а также точные антропометрические измерения.

Некоторые историки считают, что Зейнаб в начале увлекалась только удовлетворением своего либидо, а затем заинтересовалась этнографией, продолжала работать своим влагалищем уже с чисто научной целью. Учитывая объем проделанной работы, нельзя не признать, что это был поистине научный подвиг. Но как это часто, к сожалению, бывает, потомки не оценили научной деятельности, в истории этнографии Зейнаб не упоминается и даже памятника ей в Измире не поставили. Судьба коллекции Зейнаб загадочна. Известно, что она попала в руки Екатерины Медичи.

Все королевы Европы охотились за этой коллекцией, разумеется, через тайных агентов. Но по приведенным данным, коллекция уже в XX веке попала в руки королевы Голландии и хранится у нее в личной сокровищнице вместе со знаменитым Хером Голландским, представляющим собой крупное скульптурное изображение мужского фаллоса, сделанного из чистого золота во время фаллического культа в Малой Азии.

Знаменитый путешественник и полиглот Армении - Вамбери, привез в Европу рукописи трудов Зейнаб. Первый из них - "О членах обрезанных и необрезанных" - представляет собой исследование не только с гигиенической точки зрения, а главным образом со стороны чувствительного восприятия женщин. Зейнаб решительно дает предпочтение обрезанному члену. С научной объективностью она признает, что количество испробованных ею необрезанных членов во много раз меньше чем обрезанных, так как она особенно тщательно следила за своими ощущениями в работе с необрезанными членами.

Второй научный труд, вышедший из-под пера этой замечательной женщины, называется "Спереди или сзади". Основательно исследуя этот актуальный вопрос, Зейнаб говорит, что те женщины, которые пользуются только классическими формами "спереди", делают непростительную ошибку,обкрадывая себя. Кто хочет познать все богатство чувства, тот должен разумно чередовать положения спереди и сзади, а в жаркое время года отдавать предпочтение последнему. Уникальные рукописи научных трудов Зейнаб приобретены за огромные деньги одной из принцесс Гамбурга. Что стало с ними после крушения Австро-Венгрии как империи, к сожалению, не известно. Знакомясь с биографией многих выдающихся людей, обогативших своей деятельностью сокровищницу общечеловеческой науки, мы замечаем трагическую закономерность. Чаще всего такие люди живут не долго и умирают насильственной смертью. Такова была судьба великолепной Зейнаб, умершей в возрасте 35 лет, в расцвете сил. Слава о красоте Зейнаб, об ее уме распространилась далеко за пределы ее родины. Ее имя было знаменито на Ближнем Востоке, Средней Азии, на Балканах и на всем побережье Средиземного моря. К ней приезжали послы с богатыми дарами от ханов, королей, пашой из разных стран, но ответ ее был неизменен для всех: "Я воспитываю сына и до тех пор, пока он не станет мужчиной и пашой, я не выйду замуж." А в глубине души она посмеивалась над этими предложениями. Какой смысл менять ее огненные ночи на однообразные, унылые, скучные и скупые дни, ласки мужа.

В это время Средиземное море было наводнено корсарами. Среди них выдвинулся необычной силы и храбростью капитан по имени Сит, получивший прозвище "одноглазый черт". Он захватил один из неприступных островов Средиземного моря, где хранили оружие и награбленное богатство. Подчинил себе силой и храбростью флотилии других корсаров и постепенно стал некоронованным властителем моря. Опьяненный своим могуществом и постоянно сопровождавший его удачей, "одноглазый черт" решил, что его подруга жизни, его жена должна быть достойна его. Она должна быть прославленной красавицей из высших кругов знати. Выбор пал на Зейнаб.

И вот, переодевшись в одежду дервиша, состоявшую из лохмотьев, и спрятав под ней старый кинжал, взяв мешочек с драгоценностями, одноглазый проник во дворец Зейнаб, заранее подкупленные им слуги помогли в осуществлении дерзкого плана. Недалеко от дворца несколько головорезов держали наготове арабских скакунов, чтобы умчать невесту к берегам моря, где ожидал их, готовый к отплытию, быстроходный корвет.

В последний раз, когда Зейнаб отпустила служанок, пошла к себе в спальню, чтобы отдохнуть, одноглазый уже был там. Прячась за портьеры, он ожидал ее прихода. Его примитивный ум не допускал мысли, что женщина не прельстится бриллиантами, не испугается кинжала. Ему казалось, что достаточно назвать себя и предложить ей стать королевой пиратского острова, она в тот же чaс согласится. Зейнаб вошла, усталым движением сбросила с себя одежду и перед тем как лечь, подошла к зеркалу поправить прическу. Пират за портьерой онемел от восторга: такого тела, таких форм, такого прелестного лица он никогда не видел. Его единственный глаз налился бурой кровью, член поднялся и легко преодолев лохмотья дервиша, стал твердым как ствол.

Когда же Зейнаб легла на свое ложе и раздвинув колени, показала свои полные ножки, поросшими волосами холмик, а под ним манящую щель, одноглазый черт не выдержал. Одним прыжком он очутился за ней, схватил сильными руками, зажал рот поцелуем и всадил фаллос в ее половой орган прежде, чем она могла оказать сопротивление. Задыхаясь от негодования и отвращения, Зейнаб не могла сбросить с себя этого оборванца в лохмотьях, как не пыталась это сделать.

Но наконец он обмяк, поднялся и с видом победителя заявил ей: "Зейнаб, ты моя! Как только стемнеет, я увезу тебя, ты будешь моей женой и королевой моря". И он рассыпал перед ней бриллианты и жемчужные украшения, на которые она даже не взглянула. Гнев и ненависть овладели Зейнаб. Это грязное животное, этот дикий негодяй посмел изнасиловать ее и хочет увезти в плен. Не говоря ни слова, Зейнаб обдумывала свое положение. Ясно, что ее продали, у него были сообщники во дворе, звать на помощь бесполезно. Но она сама постоит за себя. Она жестоко накажет негодяя зa насилие. Заметив острый кинжал, спрятанный в одежде пирата, Зейнаб все так же не произнося ни слова, раскрыла свои объятия, как бы прося новой ласки.

Тиран прилег к ней, обнял ее и член его снова поднялся от соблазнительного влагалища красавицы. Быстрым, как молния, движением, Зейнаб выхватила кинжал из-за пояса, и схватив его член одной рукой, точным взмахом вырезала член до самого основания. С диким воплем тиран скатился с ложа, обливаясь кровью. Держа отрезанный член в поднятой руке, Зейнаб бросилась бежать через многочисленные комнаты и крутые переходы дворца. Услышав вопли "одноглазого черта", его головорезы ожидавшие сигнала, кинулись во внутрь дворца, выручать своего главаря. И в тот момент, когда Зейнаб была почти в безопасности, ей оставалось пробежать несколько шагов до охраны, один из пиратов настиг ее и пронзил сердце длинным копьем.

Так погибла великолепная Зейнаб, держа в немеющей руке оскорбивший ее мужской член. Всю жизнь любила она мужские члены, когда они входили как друзья, как в гости по ее приглашению. Но тот член, который вонзился в нее без приглашения, насильно, она вырезала. Гордая натура этой прекрасной и достойной любви женщины, не покорилась. На этом кончается легенда о великолепной Зейнаб.